|
|
Труды классиков
природосообразной педагогики
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Иоганн Песталоцци ПИСЬМА Г-НА ПЕСТАЛОЦЦИ К Г-НУ Н. Э. Ч. О ВОСПИТАНИИ БЕДНОЙ СЕЛЬСКОЙ МОЛОДЁЖИ (Приводится по
изданию: Я.
А. Коменский, Д. Локк, Ж.-Ж. Руссо, И. Г. Песталоцци. Педагогическое
наследие. М.: Педагогика, |
|
|
|
ПИСЬМО ПЕРВОЕ Мой
благородный господин! Что сказать в ответ на Ваши «Грёзы»? Могу
только пожелать, чтобы всемогущий приблизил нас к тем дням, когда
владетельные господа с той же мудростью, что и Вы, будут оказывать помощь
бедным, к тем дням, когда богатый не будет больше забывать бедных и люди не
дадут своему роду хиреть в путах ничем не сдерживаемой нужды. Как
бы с неба упавшее учреждение сверкает, как кроткое благословение божие в тихо
падающей росе прекрасного субботнего утра. Дети этого учреждения, воспитанные
для блаженного покоя жизни, для Бога, воспринимающие с искренним наслаждением
красоты природы, впивают в самом чистом виде учение мудрейшей простоты — эти
дети силой и красотой должны подняться выше своего века. Прекрасная,
возвышенная простота Вашего дома - какое возбуждение для моего сердца,
желания коего всегда свыше его сил! Но я не могу поддаваться этому
возбуждению и стремиться ввысь, хотя оно и ослепляет мои глаза. Я должен идти
своим путём, путём человека, не имеющего права мечтать. Вот
уже три года, как я работаю над тем, чтобы по мере своего положения и своих
возможностей удовлетворить Вашу мечту. Но, увы, как незначительно ещё то
начало, которого я достиг, как несовершенны, как медлительны пути к конечным
целям, с какими почти непреодолимыми трудностями приходится бороться в этой
области, в которой не имеешь предшественников, не имеешь путеводителей. В
этой столь важной для человека области друг людей в современном просвещённом
веке блуждает, как в тёмной пустыне по неиспытанным путям. Я
всегда считал приют для бедных чрезвычайно важным для воспитания сирот.
Бедняк большей частью беден потому, что он не приучен работать для
удовлетворения своих потребностей; из этого следовало бы исходить. Конечной
целью при воспитании бедных должно быть наряду с общим воспитанием человека
приспособление их к своему положению. Бедняк должен быть воспитан для бедной
жизни, и в этом пробный камень учреждения для бедных. Воспитание бедных
требует глубоких, точных знаний потребностей; затруднений и условий жизни
бедноты; необходимо подробное знание их вероятного будущего положения, так
как общепризнанной истиной является то наблюдение, что каждое сословие людей
должно приучить свою молодёжь к преодолению тех ограничений, препятствий и
затруднений, с которыми ей предстоит встретиться в позднейшие годы. Мне
кажется, что самым существенным моментом ученичества в каждой профессии
являются упражнения в преодолении трудностей этой профессии, в терпении и
подавлении всех желаний, которые могли бы препятствовать непрерывному
выполнению будущих главных обязанностей. Эту общую истину я считаю особенно важной
в деле воспитания бедных для самых трудных профессий в жизни. Друг
человечества должен спуститься в самую жалкую хижину нищеты, он должен видеть
бедняка в его тёмной комнате, его жену в дымной кухне и его ребёнка при почти
непосильном каждодневном труде. Это та хижина, в которой в будущем предстоит
жить ребёнку, воспитываемому в общественном учреждении; его жена должна
будет, вероятно, хозяйничать в такой же кухне; с таким же скудным количеством
утвари, с такой же однообразной пищей; единственным источником существования
семьи будет тот или другой тяжёлый труд. Если бы дети оставались в этих
бедных хижинах у бедных родителей, они неизбежно привыкли бы ко всем
ограничениям в такой мере, что не чувствовали бы их тяжести, они могли бы
спокойно и счастливо жить при этих затруднениях. Хорошее воспитательное
учреждение не должно лишить их этого спокойствия, а это случилось бы, если бы
друг человечества, желающий воспитывать бедных детей, недостаточно был знаком
с бедностью и способами помощи ей, если бы при руководстве учреждением для
бедных он не имел постоянно в виду, что эти дети будут бедняками, что для
добывания себе средств к существованию они должны будут приспособиться к тем
местным условиям и возможностям, которые предоставляются в том или другом
округе бедному населению. Он должен считать главнейшей задачей своего
учреждения развитие в детях тех умений, которые на месте их жительства могут
в будущем явиться важнейшим источником их существования; он должен заботиться
о том, чтобы при воспитании детей трудности низших видов труда не были бы им
чужды, тягостны, противны; он должен живо сознавать, что весь успех
воспитания зависит от бережного отношения к доходу от труда, от умения
ограничиваться во всех жизненных потребностях. Послушание, податливая скромность,
гибкая приспособляемость, навыки в спокойном и умелом исчислении доходов от
различных видов заработка бедняка — вот важнейшие знания, которые должны быть
даны ребёнку. Эти знания, или, вернее, умения, возместят ему бедность. Его
гибкая приспособляемость, его подготовленность к различным видам труда будут
его преимуществами перед более имущим при добывании заработка. При
сопоставлении проектов и планов воспитательного учреждения необходимо
исходить из будущего положения и потребностей детей и иметь в виду, что
учреждение должно явиться учебным местом для развития умений и навыков,
соответствующих будущему положению воспитываемых детей. Необходимо
остерегаться ошибок при учёте последствий; спокойствие, наслаждение, доброта
не ведут к деятельности, довольство не ведёт к поискам, учение о долге,
благодарности само по себе не делает ещё человека работящим, чувствительные
мечты о добре не делают человека сильным, и хорошо преподанный катехизис не
возмещает тех трудностей, с которыми встречаются дети, попадающие из хороших
условий благотворительности на тяжёлую работу бедняка. Отнюдь не следует
думать, что работы нетрудные, не требующие постоянного преодоления многих
препятствий являются настоящей школой для бедняка. Он должен привыкнут
переносить те трудности, с которыми связана та или иная работа. (...) Разрешите
ещё просить Вас не лишать и впредь моё учреждение Вашего расположения и
оказывать ему Вашу высокую милостивую поддержку. Несомненно, что конечная
цель, которой я добиваюсь, преодолевая сотни затруднений, достойна Вашего
внимания, и последствия Вашей благородной доброты, которой я пользуюсь, могут
оказаться чрезвычайно важными. (...) Имеются
ли, однако, теперь общественные учреждения, где развивается надлежащим
образом эта смышлёность, этот дух разумного деятельного трудолюбия, где всего
вернее обеспечивается достижение этой конечной цели и где уделяется
достаточно внимания развитию этих важнейших для бедноты навыков? (...) Остаюсь
с глубоким уважением и благодарностью Ваш покорный слуга И. Г. Песталоцци |
|
|
|
|
ПИСЬМО ВТОРОЕ
Мой
благородный господин! Я
продолжаю излагать Вам свои взгляды о воспитательных домах для бедных детей.
Если я ошибаюсь, направьте меня на путь истины. Но
если эти столь важные для человечества перспективы, к которым я стремлюсь, верны,
то мне утешением служит то, что Ваше сердце создано для поддержки всего
хорошего. Я говорил уже, что самый естественный, самый верный путь для
создания воспитательных учреждений для бедных детей заключается в том, чтобы
основываться на действительных способностях подрастающего поколения к
производительному труду и соединить такие воспитательные учреждения с
производством. Возможно
ли это? Есть ли действительно основание предполагать, что способности к
производительному труду подрастающего поколения могут служить исходным
моментом при устроении воспитательных учреждений? И если это возможно, если
правильно подчинить воспитание бедных духу промышленности, какое влияние
будет иметь соединение промышленности с воспитательными учреждениями на
домашний быт воспитанных таким образом бедняков, на их нравственность, на их
физическую силу, на состояние сельского хозяйства? Это
важнейшие вопросы, которые необходимо осветить. Я хотел бы, чтобы мне удалось
это сделать с надлежащей тщательностью и беспристрастностью. Я отнюдь не
стремлюсь к тому, чтобы установить на этот счёт какое-либо особое мнение, — я
хочу только найти наилучшие способы и пути к осуществлению и достижению
целей, столь важных для человечества. Вы
должны будете простить, если в моё изложение по причине моей загруженности
делами вкрадутся неточности или если подчас я буду говорить не обстоятельно,
а только делать намёки, ведь я лишь урывками мог найти время для своего
изложения. Возможность
соединения на очень ранней ступени воспитательных задач с промышленной
деятельностью неопровержима; достаточно вспомнить, с какого раннего возраста
городские дети начинают шить и вязать, а деревенские — прясть хлопок. С шести
лет начинается уже пригодность детей к промышленности, и до восемнадцати лет
эта пригодность возрастает. Эта пригодность к производительному труду должна
при воспитании бедных возможно раньше быть использована, так как это вполне
соответствует самым разумным воспитательным принципам. (...) Но
если это и верно, что в производственном труде подрастающего человека лежат
действительные средства для спасения бедняков, — является ли природа этих
средств таковой, чтобы признать полезным подчинение воспитания бедных этому
духу промышленности? Сопоставим
фабричное учреждение с благородным учреждением Вашей мечты: насколько идеал
Вашей мечты проще, легче, здоровее в нравственном отношении и больше
соответствует всему развитию человека! Если Вы будете это утверждать, я почти
согласился бы с Вами, но в том случае, если бы оно существовало, это
учреждение, если бы оно стояло на надлежащем месте. Но
каковы Ваши предложения: особые пожертвования в пользу учреждения;
благородный человек, берущий на себя верховное руководство учреждением; два
лица, отдающихся с родительским бескорыстием сиротам со всей мудростью, добротой
и благородным внутренним достоинством? Да, там, где всё это имеется, или там,
куда может быть направлен этот благословенный источник, у подошвы виноградных
гор, с господскими поместьями, с благородным населением, на просвещённость и
великодушие коего можно рассчитывать, — там возможны такие учреждения. Но
если Вы мечтаете о наслаждении и благословении, о патриархальных условиях
труда для бедных и если Вы богаты этими благословенными источниками, то
разрешите также там, где нет таких обильных Источников, где о пожертвованиях
не приходится думать, где на постороннюю помощь не приходится рассчитывать, —
разрешите там искать
необходимую помощь человечеству в самих силах и способностях людей, которых
надлежит спасать2. Мой
благородный господин! Ещё
одно я должен заметить. Земледелие не является повсюду достаточным источником
существования для бедных. Развивающаяся промышленность направила во многих
местах бедняков на путь промышленности. А так как не подлежит сомнению, что
воспитание бедняка должно соответствовать его будущему положению, его
потребностям и условиям жизни, то в таком месте, где для бедняка в его
будущей жизни не предвидится другого источника существования, кроме
промышленности, питающей всю бедноту данного места, безусловно, необходимо
при воспитании развивать все те навыки, без наличия которых бедняк не сумеет
использовать тот единственный источник существования, на который он может
рассчитывать. Безусловной
необходимостью в данном случае является подчинение бедняка духу
промышленности, и такой же необходимостью является в тех случаях, когда нет
других вспомогательных средств для воспитания бедняков, использование
заложенных в них способностей к производительному труду для достижения
указанных конечных итогов. (...) Я
возвращаюсь к своему изложению. Наличие в каком-либо месте развитой
промышленности является основанием к тому, чтобы воспитание бедняка подчинить
духу промышленности; в местности, где бедняк несёт на своих плечах всю
тяжесть, весь вред фабричной работы при недостаточном заработке и отсутствии
квалификации для его повышения, — в такой местности я желаю довести бедняка
до самой высокой, самой лучшей степени заработка; с этой целью я хотел бы
использовать природные производственные способности подростка для этого
конечного итога — развития и поднятия его способностей; если мои расчёты не
очень ошибочны, какими мощными могут быть эти средства в руках государства,
человеколюбия и промышленности! Но
если я советую подчинить воспитание бедняков в определённых местностях
промышленности, то ни в коем случае не хочу сказать, что предлагаю посылать
детей на первые ближайшие фабрики, где, как совершенно правильно сказано,
«они в нездоровом воздухе используются для работы на машинах, где они не
слышат ничего об обязанностях и нравственности, где их голова, сердце и тело
одинаково подавляются или по крайней мере оставляются недоразвитыми,
неусовершенствованными». Сохрани меня Бог от того, чтобы считать
удовлетворительными такие воспитательные средства для бедняков. Нет, в
отношении человека, созданного по подобию божию, в отношении наших братьев мы
имеем большой долг. Как мала, как незначительна разница между бедняком,
просящим милостыню на дороге, и человеком, занимающим высокое положение в
обществе! Сколь сходны они во многом существенном! Почему мы не помним об
этом больше? Всегда ли так было? Или это наше столетие со своими разобщёнными
слоями общества, со своим стремлением к нечувствительности больше, чем все
прежние столетия, виновно в том, что сердце наше очерствело и мы не видим и
не чувствуем больше живую душу в сыне нашего слуги, алчущую так же, как и мы,
полного удовлетворения своего человеческого существа? Нет,
сын бедной, погибшей, несчастной существует не для того, чтобы только вертеть
колесо, возносящее вверх какого-нибудь гордого гражданина. Нет... Нет, не для
того он существует. Недопустимое отношение к человечеству — как возмущается
моё сердце! До последнего вздоха своего я хочу видеть в каждом человеке
своего брата, и никакое соприкосновение со злобой и непристойностью не ослабит
во мне наслаждения любви. Я
бы хотел использовать значительную часть дохода, получаемого фабричной
промышленностью от человеческого труда, для создания настоящих воспитательных
учреждений3, которые бы соответствовали целиком потребностям
человечества; должен сказать, что я ни в коем случае не разделяю мнения о
том, что при таких промышленных перспективах меньше имеется возможностей
достигнуть нравственных конечных итогов, чем во всяких других воспитательных
учреждениях. Человек при всяких обстоятельствах и при всякой работе в
одинаковой степени поддаётся направлению к добру. <...> Только
твёрдо поставленная конечная цель достижения нравственности, религиозного
развития, истинного просвещения и руководства человеческим сердцем может быть
положена в основу такого учреждения. Такого рода воспитание бедных я имел в
виду достигнуть путём использования дохода от труда подростков4, и
мне кажется, что такое воспитание соответствовало бы потребностям
человечества, положению и условиям жизни бедноты. Но
какое влияние имело бы на здоровье и физическое состояние бедных подчинение
их воспитания духу промышленности? Как приятно мне сказать на основании
трёхлетнего опыта, что разумно руководимое и движимое любовью к человечеству
предприятие совершенно не препятствует росту детей, не вредит развитию их
физических сил, как это обычно предполагают. Я неоднократно убеждался в том,
что дети, чахнувшие в нищете и безделии, крепли и значительно прибавляли в
росте при постоянной работе по прядению; само собой разумеется, что я при
этом считаю нужным поддерживать их силы укрепляющими физическими
упражнениями, предоставлять им возможность после выполнения их обязанностей
наслаждаться оздоровляющими играми. Поскольку условия учреждения позволяют, я
считал бы также желательным присоединить к нему небольшое полевое и огородное
хозяйство, что вполне возможно. Если предприниматель находится в сельской
местности, если он устраивает разведение всего необходимого для потребностей
его дома — картофеля, свёклы, фасоли и т.д. и т.д. — в своих поместьях,
поблизости от фабричного дома, как легко и естественно он сумеет обучить
своих детей разным добавочным полевым работам и какое существенное значение
это будет иметь для нашего учреждения! Если он сумеет при этих работах,
служащих детям развлечением, пробудить их рвение, поднять их дух своей
ободряющей любовью, как легко и прочно он заложит в них знание
земледельческих работ, применимых в их быту: умение использовать и улучшать
небольшие участки земли, кормовых трав, посадки и прививки деревьев, и ещё
многое другое при таких условиях может быть преподано им шутя. Так в детях
воспитывается любовь к стране, знание способов использования собственности,
так естественным путём подготовляются они к своему будущему положению и
потребностям, так они приучаются к бережливости, точности, к ограничению
своих потребностей и вполне оказываются способными к лучшему заработку в
своей местности. Как велико было бы значение учреждения, достигшего этих
итогов, для нравов, для земледелия, для населения! Но, конечно, не все
фабрики дают такие итоги, наоборот, многие приходят как раз к обратному, и по
этому поводу я хочу сделать следующие замечания. Настоящим
воспитательным учреждением не может быть такая фабрика, которая ограничивает
себя одним или очень немногими ремесленными приёмами, фабрика, которая в
случае прекращения работы двух-трёх соседних предприятий потеряла бы всякую
возможность продолжать своё производство. Учреждение, воспитывающее для
промышленности, требует развития разнообразных способностей и навыков, нужных
промышленности, и такое учреждение не может быть односторонним. (...) Кончаю
на этот раз. Но как бы Вас ни утомила эта длительная болтовня, я имею всё же
намерение ещё раз написать Вам, чтобы от этих больших идеалов спуститься к
маленькому опыту моего собственного учреждения. Прошу
Вас, благородный господин, передать содержание этого письма многоуважаемому
благородному господину Грунеру, мнение которого наряду с Вашим для меня
чрезвычайно важно. Не
лишайте меня Вашего расположения и верьте, что я остаюсь с глубоким уважением
к Вам покорный слуга И. Г.
Песталоцци 10 января |
|
|
|
|
ПИСЬМО
ТРЕТЬЕ Мой
благородный господин! Я
давно Вам не писал и, если бы не считал столь важными свои извинения, не
решился бы извиняться перед Вами. Моя
любимая с начала этого года была непрерывно тяжело больна, а я такой человек,
у которого одно какое-либо переживание вытесняет часто все другие
обстоятельства. Слава богу, теперь наступило улучшение, но всё же
беспокойство ещё не оставило меня, и я прошу поэтому простить небрежность
этого письма. Вы
ждёте от меня известий о моём собственном опыте касательно возможности
частного учреждения для воспитания бедных детей. (...) Дети
с лёгкостью обучились тонкому прядению, и мои расчёты на предполагаемый доход
от труда оправдались на опыте. Дешёвое устроение содержания детей и
преимущества совместного питания большого количества людей выявились в полной
силе; условия, в которых я жил, особенно благоприятствовали достижению
конечных целей. Вы знаете пустынную местность, где я семь лет тому назад
приобрёл покинутые владения; благодаря наличию рабочего дома в этой
необработанной покинутой местности делаются улучшения, не возможные ни при
каких иных условиях. (...) Я могу
теперь на основании опыта утверждать, что разумное использование подрастающих
детей для фабричной работы не вредит их здоровью и силам. Вообще состояние
здоровья моих детей необычайно хорошее: нет ни одного чахоточного среди них,
не было ни одного случая ухода по болезни и ни одного случая смерти. Прошлой
осенью у нас разразилась краснуха, в течение четырнадцати дней заболели в
моём доме двадцать четыре человека; я употребил очень простые средства: тепло
и много питья — вот всё, что я применил, и не осталось никаких последствий. Я
прежде очень опасался случаев заболеваний, как из-за тех хлопот, которые они
вызывают, так и из-за больших расходов. Против моих ожиданий, опыт показал
мне, что спокойный простой уход разрешает дело гораздо легче, чем я себе представлял. Забота
о чистоте не может иметь пределов, когда столько людей живут совместно. Я в
этом отношении недостаточно ещё сделал. Крайнюю бережливость, работу фабрики
и соблюдение в достаточной мере чистоты, столь необходимой при большом
количестве совместно живущих людей, — на деле всё это труднее осуществить,
чем думают, и мне до сих пор не удалось ещё целиком предохранить свой дом от
чесоточных заболеваний. Но вы знаете, что с этим злом приходится часто
бороться и богатым сиротским домам, имеющим самое дорогое устройство. Я хочу
этим летом устроить у себя постоянные купания и считаю это лучшим средством
против заболеваний. Словом,
итоги моих трёхлетних опытов приводят к следующему заключению: возможность
устроения содержания бедных детей на дешёвых началах, как вы мечтаете и как
предусматривают мои расчёты, не подлежит сомнению при условии разумного
выбора средств и хорошего руководства; также несомненным является при
разумном руководстве и хорошем устроении предполагаемый в моих расчётах доход
от труда детей. (...) Благородный
господин! Невыразимое наслаждение видеть в расцвете сил и здоровья юношей и
девушек, бывших жалкими нищими, наблюдать спокойствие и удовлетворение на их
лицах, развивать их руки к труду и поднимать их души к Творцу. Радостно видеть
слёзы молитвенного смирения на глазах любимых детей, наблюдать развитие
добродетельных чувств и нравов в заброшенных, забытых существах. Невыразимое
наслаждение и счастье наблюдать развитие человека, созданного по подобию
всемогущего Творца, в его разнообразных проявлениях и способностях, и там,
быть может, где этого никто не ожидал, в несчастном покинутом сыне беднейшего
подённого рабочего открывать и спасать величие и гениальность. Но
я забываюсь в мечтательных предчувствиях того, чего возможно достигнуть... Я
умолкаю, так как боюсь, чтобы мои действия не скомпрометировали моих чувств.
Да будет мне дана возможность приблизиться когда-нибудь к этой прекрасной
конечной цели и видеть свой план вполне свободным от последствий своих первых
больших ошибок, осуществлённым во всей красоте. Как радостны были бы для меня
все перенесённые потери, все жертвы, все страдания! Велика моя надежда, моя
благодарность и преклонение перед отцом всего человечества за посланную мне
помощь. Со слезами благодарности я обращаюсь также к благотворителям, которые
одобряют мои стремления и помогают мне пробиваться к конечной цели. Простите
небрежности моего письма; надеюсь, что Ваши суждения, появления коих я жду в
«Эфемеридах», направят меня к целому ряду решений, упущенных в моих трёх
письмах. Вы
не поверите, сколь трудным, почти невозможным становится из-за обилия моих
дел написать несколько писем. Простите поэтому меня за поспешность. Разрешите
с глубоким уважением оставаться Вашим покорным слугой. И. Г.
Песталоцци Нейгоф, 19 марта |
|
|
|
|
Письма г-на
Песталоцци к г-ну Н. Э. Ч. о
воспитании бедной сельской молодёжи (пояснения и сноски составителей, Впервые
обнародованы в Адресат
писем - богатый швейцарский землевладелец и филантроп Чар-нер, Никлаус
Эммануил (1727—1794). В 1776—1777 гг. Чарнер поместил в журнале «Эфемериды
человечества» (эфемерида — крылатое насекомое-однодневка) ряд статей (в их
числе и «Грёзы»), где говорилось о необходимости устройства школы для
крестьянских детей. Откликом на них явились письма Песталоцци, которые были
опубликованы в том же журнале. Отвлечённым рассуждениям Чарнера об идеальной
школе для крестьянских детей Песталоцци противопоставил идею трудовой школы,
в которой всесторонняя трудовая подготовка сочетается с умственным и
нравственным воспитанием. В 1774—1780 гг. Песталоцци, собрав в нейгофском
«Учреждении для бедных» 37 бездомных детей, попытался осуществить свой замысел:
сочетая обучение с трудом, наилучшим образом подготовить воспитанников к тем
условиям, в которых им предстоит жить, сделать трудовую народную школу
средством всестороннего развития личности. Три письма Песталоцци к Чарнеру и
отражают эти благородные замыслы. В письмах, как и последующих произведениях
Песталоцци («Лингард и Гертруда», «Письмо другу о пребывании в Станце», «О
народном образовании и индустрии» и др.), проявилась утопичность его
социально-педагогической программы в целом, наивная вера в возможность в
условиях того времени создания воспитательного учреждения на началах
самоокупаемости, несбыточная надежда на денежную помощь со стороны
какого-нибудь состоятельного благородного покровителя и т. п. Этим надеждам
не суждено было сбыться. Не
получив поддержки, Песталоцци вынужден был закрыть нейгофское «Учреждение для
бедных» (1780). Песталоцци, — писала Н. К. Крупская, — «...был сын своих
дней, когда вопросы классовой борьбы были ещё не осознаны, когда помощи
народу ждали извне: от просвещённого монарха, от воодушевлённого любовью к
народу феодала ... от доброжелательного фабриканта» (Пед. соч.: В 10 т. Т. 1. Песталоцци
говорит о неразумной благотворительности филантропического проекта Чарнера.
Он считает, что только трудовая народная школа, сочетающая общее образование
с производительным трудом, может подготовить учащихся к предстоящей им
профессиональной деятельности и тем самым оказать народу «помощь путём
самопомощи». 2. Вновь
прекраснодушным рассуждениям Чарнера противопоставляется идея трудовой
народной школы в качестве единственной возможности оказания народу «помощи
путём самопомощи». 3. Песталоцци,
как видно, осознавал целесообразность связи между хозяйством общества и
школой. Однако его надежда на возможность осуществления подобного рода
начинаний в условиях того времени наивна и утопична. 4. Песталоцци
надеялся, что труд детей будет не только самоокупаем, но и принесёт
определённый доход, который позволит содержать «Учреждение для бедных». 5. Уже
опыт работы в Нейгофском приюте позволил Песталоцци сделать твёрдый вывод о
необходимости подчинения труда детей учебно-воспитательным целям и задачам —
вывод, который получил продолжение и развитие в его последующих сочинениях. |
|
|
|
|
Труды классиков
природосообразной педагогики |
|
|
