Труды классиков природосообразной педагогики
	ЗАКОНЫ ХОРОШО УСТРОЕННОЙ ШКОЛЫ Ян Амос Коменский [28.03.1592 – 15.11.1670]
С сокращ., привод. по книге: Я.А.Коменский. Учитель учителей. Избранное. М.: Карапуз, 2008, 288 с. (сер. Педагогика детства). ISBN 978-5-8403-1480-7, с.223-242 Также восстановл. буква «ё» и допереведены отдельные транслитерации
Попечителям — привет! Почтеннейшие! Аристотель мудро назвал жизнь, не руководимую никакими общественными законами, циклопической, а в другом месте он заявил, что государственное благополучие покоится на законах. Точно так же мудро говорит об этом другой философ в противоположной форме: кто захотел бы разрушить государство, тот стал бы нарушать порядок. Следовательно, мы, желающие благополучия маленькому государству нашей школы, должны оградить его законами. И так как мы желаем, чтобы наше государство никогда не подверглось разрушению, то с необходимостью мы должны всемерно позаботиться о том, чтобы однажды установленный в нём порядок никогда не был нарушен. Эти соображения и послужили поводом к тому, чтобы изложить порядок всей школы в «законах», т. е. в кратких и полновесных положениях. Законы школьного порядка, касающиеся работы лиц и дисциплины. Организованным является то, начало и конец чего настолько связаны со всеми промежуточными членами, что всё взаимно и в целом содействует общей цели. Так как в школе сталкиваются: • работа, подлежащая исполнению; • действующие лица; • узы, связывающие то и другое, т.е. дисциплина, то работа лица и дисциплина должны быть приведены в совершенный порядок. Узы, связующие школы, суть законы и исполнение законов, т. е. дисциплина, которая должна иметь свои границы. Законы относительно целей школы, подлежащих предпочтительному осуществлению. Знать, действовать и говорить — вот в чём соль мудрости, необходимая услада всей человеческой жизни, без чего всё было бы нелепо, безвкусно и обречено на гибель. Учить только умению говорить и не учить вместе с тем понимать (т. е. учить языкам без понимания вещей) — это значит не усовершенствовать человеческую природу, а только придать ей наружное, поверхностное украшение. Учить же понимать вещи, но не учить вместе с тем действовать — есть вид фарисейства говорить, но не делать. Наконец, понимать и делать вещи, не отдавая себе, однако, отчёта в пользе знания и действия, это — полуневежество. Чтобы образовать людей, знающих вещи, опытных в деятельности и мудрых в использовании знания и действия, наша мастерская гуманности, школа, должна вести умы через вещи таким образом, чтобы везде соблюдалась польза и предупреждалось злоупотребление. Это принесёт значительную пользу во всей жизни (хозяйственной, государственной, церковной). И так как в жизни приходится вращаться не только среди вещей, но и среди людей, то и школы, как мастерские добродетелей и человечности, должны сделать своих питомцев способными также и для общения с людьми (во всяком обществе). Следовательно, во всех действиях и упражнениях в школе следует стремиться к тому, чтобы юные кандидаты в жизнь научились всё, что им встретится в жизни, знать, уметь, излагать, применять к добродетели и благочестию. Законы о месте занятий. 1. Сколько классов, столько же должно быть учебных комнат, чтобы каждый курс занимался отдельно и никогда не отвлекался от занятий посторонним шумом. 2. Каждая учебная комната должна быть снабжена кафедрой с достаточным количеством скамей; последние должны быть расставлены таким образом, чтобы учитель постоянно имел перед глазами всех обращённых к нему учеников. 3. Кафедра должна находиться не у окна или между окнами, но с противоположной стороны, так, чтобы свет, падающий на учеников сзади, делал видимым учителя вместе со всем, что он делает (в особенности, если он пишет на доске). 4. В классных комнатах всё должно быть опрятно, где возможно — даже изящно, чтобы ученики всюду, куда они ни обратятся, имели возможность воспитать в себе любовь к чистоте и затем впоследствии содержать подобным же образом свои собственные жилища. 6. Для общественных мероприятий, будут ли то праздничные собрания или театральные представления, должен существовать особый зал, вмещающий всю школу, но он не должен быть украшен картинами. Так как здесь собираются лишь в редких случаях и для особых мероприятий, то чувства должны быть устремлены единственно на сценическое действие и не должны быть отвлекаемы посторонними предметами. Законы о надлежащем распределении времени. Мудрое распределение времени есть основа для деятельности. Поэтому мы предписываем следующее: 1. Для работы и отдыха должны быть одни и те же деления времени, именно часовые, дневные, недельные, месячные и годовые. 2. Каждый час должен иметь свою определённую задачу, которая непременно должна быть разрешена; раз она разрешена, даётся отдых приблизительно в полчаса. 3. Серьёзным занятиям посвящается ежедневно только четыре часа, к которым присоединяются: час после обеда — для музыкальных или математических развлечений, после школы — для повторения сделанного за этот день. Всё остальное время остаётся свободным для домашних дел, пристойного отдыха и частных занятий. 5. В каждую четверть года одна неделя посвящается театральным представлениям, проводимым в течение пяти дней. 6. Ежегодно каждый класс начинает и кончает свои занятия осенью. Вне этого времени никто не принимается в школу, чтобы не вносить беспорядка в работу, исключая разве те случаи, когда кто-нибудь является вскоре после начала ученья и можно ожидать, что он благодаря частным занятиям нагонит других. Если он это обещает, то это можно разрешить. ...Где работы по уборке винограда не отвлекают от школы, там могут иметь место каникулярные праздники, но разумно, чтобы дать отдохнуть умам, а не ослабить их. Законы об образцах для проведения работы. 1. То, что подлежит в школе изучению (познанию, изложению или действию), нужно показать на таких примерах, созерцая которые можно было бы им подражать. (Без примера ничему не выучишься.) 2. Предлагаемое в виде примера должно быть точным, чтобы при тщательном подражании нельзя было ошибиться. (Невозможно не перенять ошибки от ошибочного образца.) 3. Образец, предложенный для подражания, должен представлять собой или подлинный предмет или его изображение по подлинному оригиналу, будет ли то скульптурное изображение, или картина, или описание на словах. (Однако лучше всего иметь живое созерцание самого предмета.) 4. Что не может быть представлено в изображении (как например, добродетели), возможно, однако, в подражании. В том учитель должен служить живым примером. Законы о книгах. 1. «Книгой» в широком смысле называют то, что нас научает и наставляет. Так, существуют книги Божественные и человеческие. К Божественным книгам относятся: книга природы (сам мир); книги Священного писания; книги совести. Человеческие же книги содержат или как бы объяснения образцов вещей или возмещают собой ряд оригиналов, одновременно предлагая и разъясняя вещи. 2. Правда, поскольку наша школа есть школа гуманности, она не устраняет ни одной из человеческих книг (разве уж там будет содержаться что-либо ничтожное, бесполезное, вредное). Так как существует мнение, что эти последние в силу своей возвышенности превосходят понимание нежного возраста, то человеческие книги допускаются с той целью, чтобы они открывали путь к чтению и пониманию Божественных книг и были верными путеводителями во всём том, что следует знать или не знать, делать или не делать, на что следует надеяться или чего бояться. 3. Те [книги], которые хорошо этому содействуют, должны быть нашими, а те, которые не содействуют, должны быть устранены. Законы, касающиеся метода, которого нужно придерживаться при обучении и учении. 1. Далее, нам необходим надёжный метод в занятиях, чтобы, следуя его предписаниям, воспитатель юношества так же быстро, как и изящно, приводил души к мудрости, красноречию, искусствам, добродетелям и благочестию, подобно тому как мастер механических искусств обрабатывает данный материал при помощи данных инструментов и делает его годным к употреблению. 2. Вечным законом метода да будет: учить и учиться всему через примеры, наставления и применение на деле или подражание. 3. Пример есть уже существующий предмет, который мы показываем. Наставление есть речь о предмете, разъясняющая, как он возник или возникает. Применение или подражание есть попытка сделать подобные же вещи. 4. Между этими тремя сторонами (моментами) метода должно быть установлено такое соотношение, чтобы пример равнялся одной, наставление — трём, подражание — девяти единицам. Например, если в каждый час должен быть окончен известный урок, то последний должен быть распределён таким образом, чтобы в течение 1/16 часа предмет был показан и рассмотрен, в течение 3/16 часа предмет был объяснён и воспринят в том виде, как обыкновенно он возникает, и чтобы остаток часа (3/4 часа) был отведён на подражание или на упражнения и исправление ошибок, без которых при обучении дело никогда не обходится. 5. При теоретических занятиях место подражания занимает повторение посредством испытания того, что было предложено и объяснено, чтобы стало ясным, правильно ли восприняли ученики и могут ли они всё пересказать то же самое и тем же способом. 6. Этот поистине практический метод (обучающий всему через личное наблюдение, личное чтение, личный опыт) должен быть применяем повсюду, чтобы ученики приучались всюду возвышаться до учителей. Законы для испытаний. 1. В этом смысле могущественное действие оказывают школьные испытания: часовые; дневные; недельные; месячные; триместровые; годовые. 2. Часовые испытания производятся учителем, дневные — декурионом (десятским), недельные — самими учениками, месячные — ректором, триместровые и годовые — начальниками школ. 3. Учитель испытывает ежечасно всех своих учеников (хотя не каждого в отдельности, если их много), частью наблюдая глазами, внимательны ли они, частью выспрашивая (например: такой-то или такой-то, повтори это. Что я только что сказал? Как это ты понимаешь? и т. п.). 4. Ежедневно по окончании школьных занятий десятский повторяет с находящимися под его надзором, выспрашивая всё, что было сделано в течение целого дня, причём он добивается и того, чтобы правильно понятое было прочнее усвоено. 5. Еженедельно, и именно в послеобеденное время последнего свободного от занятий дня, ученики испытывают себя сами, взаимно поощряя к прилежанию состязанием из-за места. При этом всякий ученик, занимающий низшее место, имеет право вызвать на состязание занимающего высшее. 6. Раз в месяц ректор, посещая все классы, производит строгое испытание, выполнены ли месячные задания и насколько тщательно это исполнено. 8. С особой торжественностью должен быть производим ежегодный экзамен; он происходит осенью перед переводом из класса в класс в присутствии всех школьных начальников. 9. Если при этом выяснится, что некоторые в их научных занятиях слишком отстали, то начальники школ вместе с ректором и учителями должны составить решение, допустить ли таких учащихся к последующим занятиям, или они должны быть возвращены родителям и избрать другое жизненное занятие. Законы о театральных представлениях. Мы говорим о театральных представлениях, так как ученики должны давать представления в присутствии многих лиц, созванных с этой целью. Подобного рода представления очень полезно давать в школах. Так как жизнь всякого человека так устроена, что он должен вести разговор и действовать, то нужно руководить юношеством кратчайшим путём и таким приятным образом, как пример и подражание, чтобы оно приучилось наблюдать различия в вещах, уметь тотчас откликаться на различия, делать приличные движения, держать лицо и руки да и всё тело сообразно с обстоятельствами, изменять и сообразовывать голос, словом, проводить любую роль приличным образом и во всех этих случаях держаться благопристойно, будучи далёким от всякой деревенской застенчивости. Сообразно с этим мы определяем: • чтобы каждый класс ежегодно четыре раза выставлял своих учеников на подмостки театра; • чтобы распределённое по различным ролям было представлено всё, пройденное в течение триместра; • чтобы представления во всех классах были закончены в одну неделю, и именно так, чтобы низшие классы играли дважды в один и тот же день, один раз до полудня, другой раз после полудня; • чтобы самые торжественные представления давались в конце года, перед переводом из класса в класс. Законы об отдыхе. Хотя наш метод посредством сочетания с некоторого рода «развлечениями» устанавливает все занятия так, что все наши умственные упражнения могут считаться играми, однако, так как юношеский возраст таков, что требует проведения времени более в телесных движениях, нежели в умственных упражнениях, не следует отказывать юношеству и в подобного рода отдыхе. Следует, однако, придать ему такой характер, чтобы не только не препятствовать, но, наоборот, содействовать благочестию, благопристойности и успеху в занятиях мудростью. Это произойдёт в том случае, если будет соблюдено следующее: 1. Игры должны быть такого рода, чтобы играющие привыкли смотреть на них не как на какое-нибудь дело, но как на нечто побочное. (Следовательно, играм и отдыху отводится время не раньше, чем обеспечены серьёзные занятия. Как для покоя и сна наступает время лишь тогда, когда тело утомится от работ, так и для десерта - лишь тогда, когда покончено с настоящими кушаниями.) 2. Следует играть так, чтобы игра способствовала здоровью тела не менее, чем оживлению духа. (Поэтому Платон обыкновенно настаивал на том, чтобы тело не упражняли без упражнения духа и наоборот. Итак, мы желаем, чтобы избегали тех игр, которые утомляют тело своей напряжённостью, а также тех, которые ослабляют тело и дух; таковы сидячие игры и такие, которые держат дух в возбуждённом состоянии, вызывая страх или надежду на успех. Сюда принадлежат те игры, в которых, дело решает случай или в которые играют из-за большого выигрыша, например, игра в кости, в карты и т.п. Игры наших учеников должны состоять в движении, например в прогулке, беганье, умеренном прыганье и т. д. 3. Следует играть так, чтобы игра не грозила опасностью для жизни, здоровья, приличия. Этой опасности подвергают себя безрассудные люди при лазании по деревьям, плавании, борьбе и т. д. 4. Следует играть так, чтобы игры служили преддверием вещей серьёзных. (Например, [заимствовать игры] из экономических, политических, военных областей жизни и пр. Следовательно, можно делать прогулки за город, чтобы смотреть деревья, травы, поля, луга, виноградники и работы, которые там производятся. Можно также заняться объяснением планов и стилей построек и лично осмотреть работы занятых при этом мастеров. Далее, можно образовать войско, назначить полководцев, начальников сотен, разбить лагерь, образовать боевую линию и пр. Но если участвующие хотят извлечь удовольствие из игр всякого рода, то они должны выбирать руководителя, по усмотрению которого ведётся игра, чтобы все привыкли попеременно распоряжаться и повиноваться. Способ проведения подобного рода игры может свободно изменяться, и тогда он доставит не менее пользы, чем удовольствия.) 5. Следует играть так, чтобы игра оканчивалась раньше, чем она надоест. (Ведь ею хотят доставить не отвращение, а отдых.) 6. Наконец, хорошо будет, чтобы почаще (если не всегда) при игре учеников присутствовал учитель, не за тем, конечно, чтобы отдыхать, но чтобы наблюдать, как бы не произошло чего-либо непристойного и неподходящего. 7. При строгом соблюдении этих условий игра становилась бы не только игрой, но и серьёзным делом, т. е. или развитием здоровья, или отдыхом для ума, или преддверием (подготовкой) для жизненной деятельности, или всем этим одновременно. Законы относительно поведения. Недавно мы распорядились отпечатать правила доброго поведения в их общем виде. Мы желаем, чтобы все имели их в руках, читали, соблюдали с той целью, чтобы наша школа была не чем иным, как мастерской благопристойности. Для достижения этой цели мы устанавливаем следующее: 1. Все наши ученики должны делать всё скорее из любви к добродетели, чем из страха перед наказанием. 3. Пусть ученики во всём, что должны делать, приучаются предвидеть цель, изыскивать средства и выжидать благоприятного случая. 4. Поэтому никогда не следует делать ничего иного, кроме того, что подсказывается хорошей, благовидной целью, при стремлении к которой не придётся испытывать стыда, а по достижении её — раскаянья. 5. Если начинают входить в дело, то должны привыкнуть не оставлять его до тех пор, пока цель не достигнута. 6. Однако к цели следует стремиться не скачками, но постепенно, чтобы дела шли своим чередом, а не поспешно. 7. Пусть приучаются знать только полезное. (Следовательно, пусть везде имеют это в виду и к этому стремятся.) 8. Каждый должен привыкать сосредоточиваться, не быть рассеянным, для того чтобы всё делать вполне обдуманно. 9. Нельзя допускать, чтобы кто-либо был безучастным к своему делу. (Если окажется, что кто-нибудь работает вяло, заставляй его работать больше других; и если нет никакого серьёзного дела, то пусть он лучше играет, чем бездельничает. Подвижность, желание работать и отсюда выносливость в работе — это громадное сокровище в жизни.) 10. В сне, в еде и в питье ученики наши должны быть воздержанны и избегать всякой неумеренности. (Наш Атеней посвящён музам, а не Вакху, а свет мудрости требует трезвой души.) 11. Послеобеденный сон (как вредный для здоровья и духовных сил) нельзя дозволять ни одному из наших питомцев. Ночь и мрак сама природа назначила для отдыха, свет и день для работы. Итак, послеобеденный отдых — это дурная привычка, — следует отменить, заменив несвоевременный покой гуляньем, разговорами, игрой. 12. Тело, как жилище души, все наши питомцы должны держать не изнеженно, однако же опрятно. 13. Точно так же, как орудие души, тело у всех наших учеников должно развивать для подвижности подвижностью; и закалять его к работе работой. 14. И так как наша школа есть школа мудрости, а не войны, то оружием всех питомцев должны служить книги, но не мечи. (Следовательно, употребление оружия следует воспретить совсем. Когти, рога, хоботы и клыки бесполезны для овец и ягнят.) 15. Наклонность к брани и злословию должна быть настолько удалена, что право на это теряет даже тот, кто попытался бы обратиться к брани по справедливому случаю. 16. Капризы и деревенская грубость не терпимы ни в ком. Все должны приучать себя к вежливости, услужливости в словах и делах. Школе подходит быть городом, а не деревней. 17. Гордое и пренебрежительное отношение к другому должно всячески искоренять всюду, где бы оно не обнаруживалось. 18. Особую заботу следует прилагать к тому, чтобы не вселилась в кого-либо страсть к присвоению чужого: никто, присваивающий себе чужое добро, не должен оставаться безнаказанным. 19. Ложь — рабский порок, не может быть терпима ни в ком. Пусть все привыкают откровенно говорить правду, даже если бы пришлось сознаться в вине, чтобы никогда не было заметно разлада между сердцем и устами — этого самого презренного порока. 20. Если в ком-нибудь будет замечено в чём-либо отступление от правил, того следует дружелюбно убеждать, а убеждаемый должен дружественно принимать увещание. 21. Если же увещаемый не воспринимает этого по-братски и даже отказывается принять увещание, то его следует привести к учителю, устраняя всякие соображения о личной дружбе или неудовольствии и руководясь единственным желанием бороться со злом, чтобы оно не пустило корней. Законы хорошего порядка среди всех граждан нашей школы. 7. ...Каждый класс также должен иметь вид маленького государства со своим собственным сенатом, состоящим из десятских и их заместителей; председательствует в нём руководитель первого десятка. Чтобы лучше содействовать общей внимательности, учителя выберут себе в помощники из числа своих учеников наиболее способных и отметивших себя прилежанием столько человек, сколько у них в этом году окажется по десяти учеников. А чтобы всё точнее следовало своему течению, следует избрать этих десятских из учеников того же класса, предназначенных к переводу в следующий класс. Ибо, таким образом, пройдя уже весь курс класса и зная в нём всё, они в состоянии будут оказывать надлежащую помощь учителю и действовать среди новых учеников класса в качестве помощников учителей. 8. Можно дозволять, хотя и не заставлять, чтобы десятские каждого класса по меньшей мере раз в неделю собирались в своей учебной комнате и обсуждали, не произошло ли где-либо нарушение порядка, и если они что-нибудь заметят, то исправляли бы либо самих себя, либо увещали своих сотоварищей, вышедших за пределы дозволенного, или примиряли бы возникшие среди них мелкие ссоры. Если это им не удастся, то они должны обратиться к учителю. Законы для учеников. 1. Никто, допущенный в эту школу, не должен иметь другого намерения, кроме одного,- преуспевать в полезных науках, добрых нравах и истинном благочестии. 2. Следовательно, никто не должен здесь уподобляться тени, но каждый должен быть живым членом в живом теле, относясь ко всему с живым интересом; в противном случае его следует удалить. 4. ...Каждый должен искренно любить своего учителя как второго отца, тщательно и с готовностью подчиняться во всём его указаниям; подобное почтение должен он проявлять также и по отношению к учителям других классов... 6. Он должен жить в дружбе со всеми своими сотоварищами и никого не обижать рукой или словом, так, чтобы ссоры и несогласие были далеки от нашей школы... 11. Когда учитель что-либо говорит, показывает, объясняет, то все должны слушать с напряжённым вниманием, и если им прикажут подражать этому, то они должны подражать возможно скорее. 12. Затем, если он что-либо спрашивает, то все в одинаковой мере должны напрягать своё внимание, чтобы каждый, от кого он потребует ответа, был готов тотчас дать его. 13. Все должны привыкнуть читать, писать, говорить, даже размышлять и действовать отчётливо, внятно и без всякого замешательства... 17. В уходе за телом все должны соблюдать чистоту. 18. Все должны приучаться к пристойности в движениях. 19. Находясь вне школы, идя по улицам, разговаривая с людьми, все должны помнить правила скромности и добродетели. Законы для учителей. 1. Учителями должны быть люди честные, деятельные и трудолюбивые; не только для вида, но и на самом деле они должны быть живыми образцами добродетелей, которые они должны привить другим. (Ничто притворное не может быть продолжительным.) 2. Чтобы быть в состоянии бодро выполнять обязанности своей профессии и предохранить себя от скуки и отвращения, они должны, во-первых, остерегаться слишком низко ценить себя и относиться к самим себе с презрением. Кто сам считает постыдным быть учителем и остаётся им только ради денег, конечно, бежит оттуда, как с жерновой мельницы, лишь только найдёт другой род занятий, обеспечивающий большее вознаграждение. Но наши полагают, что они поставлены на высоко почётном месте, что им вручена превосходная должность, выше которой ничего не может быть под солнцем. 3. Ближайшая забота будет состоять в том, чтобы мощно увлекать учеников благим примером; ибо нет ничего естественнее, как то, чтобы последующие ступали по следам предыдущих и чтобы ученики воспитывались по образцу учителя. Руководство только в виде слов и предписаний обладает силой сообщить делу только весьма слабое движение. Поэтому наши учителя должны остерегаться походить на тех придорожных Меркуриев, которые только показывают простёртой рукой, куда нужно идти, а сами не идут... 7. Наконец, так как успехи в благочестии и нравственности идут лучше, когда ум, оснащённый светом познания, умеет сделать лучший выбор среди вещей, а познание вещей почерпается из наук, то пусть учителя помнят, что их питомцы должны быть осведомлены. А потому учителя должны знать, хотеть и уметь сделать умы своих учеников мудрыми, языки — красноречивыми, руки — искусными для письма и других действий, и опять-таки при помощи постоянных примеров, наставлений, практики. 8. Итак, показывай им так, чтобы они что-нибудь видели, объясняй так, чтобы они понимали, заставляй их подражать, чтобы и они также могли выражать то, что ты можешь. И как только у них явится надежда, что они могут это сделать, заставляй их повторять до тех пор, пока они не будут в состоянии делать это правильно и быстро. Итак, пусть хорошие учителя полагают, что (заметь хорошенько) самые маловажные обязанности — диктовать что-либо, гораздо же более важные — наблюдать внимательны ли ученики, частым спрашиванием возбуждать силу ума, чтобы они понимали, и в процессе исправления, когда ученики сбиваются, искусно исправлять. 9. Чтобы быть в состоянии выполнить всё это без скуки, необходимо относиться к ученикам по-отечески, с серьёзным страстным желанием им успехов, как будто бы учителя являлись родителями духовного развития учащихся. При этом они должны всё делать более добродушно, нежели строго, помня слова Горация: «Все голоса за того, кто приятное свяжет с полезным». Это возраст, который, — не зная ещё бремени жизни, — измеряет полезное только сообразно с его приятностью и требует скорее сахара и мёда, нежели настоящего кушанья. 10. Хороший учитель не пропускает ни одного удобного случая, чтобы научить чему-либо полезному. Итак, если нашим учителям придёт на ум научить чему-либо хорошему, то они никогда не упустят такого случая, будет ли то в школе в присутствии всех, или вне её частным образом, с кем-либо одним, но в этом последнем случае дело происходит затем следующим образом: то, что ученик усвоил частным образом, он должен повторить в классе перед всеми с двоякой пользой, во-первых, чтобы все привыкли внимательно воспринимать также и то, что говорится кому-нибудь вне школы, и уметь передавать смысл воспринятого; во-вторых, чтобы то, что говорится кому-либо одному по какому-либо поводу, служило на пользу всем; ибо школьный учитель должен быть одинаково учителем всех... 15. Из числа нравственных добродетелей особенно настойчиво должен он советовать и внедрять путём упражнений способность переносить труды, больше того, стремление к ним; ибо, достигнув этого, они будут иметь великое сокровище для жизни. 16. Каждый учитель должен в особенности иметь перед глазами цель и задачи своего класса, чтобы хорошо зная, чего он должен достигнуть, всё направлять сообразно с этим; он добьётся похвалы, если всех своих учеников доведёт до этой цели, заслужит позор, если допустит, чтобы кто-либо не достиг её. Законы относительно школьной дисциплины. 1. Никакое нарушение законов не должно быть терпимо ни в ком, начиная с высших и кончая низшими. 2. Однако для наказаний должны быть известные ступени в соответствии с проступками. Наибольшим обычным у нас наказанием будут розги, наименьшим — разумный выговор. При побоях следует постоянно предохранять голову. 3. Проступки, происходящие от небрежности, а не от упрямства, не следует строго наказывать, но в то же время не нужно давать им и усиливаться вследствие снисходительности. Одно упрямство следует переламывать со всей строгостью и основательно искоренять как корень всего злого. 4. Если кто-либо, вследствие порока рассеянности, невнимательно слушает, смотрит куда-нибудь в другую сторону, читает или пишет посторонние вещи, болтовнёй мешает быть внимательным себе и другим и вообще провинится в чём-либо подобном, то его нужно призывать к порядку частыми замечаниями до тех пор, пока этот порок не будет излечён... 7. Кто приносит ложные жалобы родителям, опекунам или друзьям на своих сотоварищей, воспитателей и учителей, того следует наказать строго как за то, что он разглашает тайны школы, так и за то, что он говорит ложь и неблагодарен по отношению к своим учителям и своей лживостью нарушает нормальные отношения и смущает настроение добрых людей... 9. Если кто-либо из старших [учеников] распространяет пренебрежение и оскорбление законов и школьной дисциплины, то тот, кому непосредственно подчинён провинившийся, обязан, во-первых, образумить его наедине. Если это не поможет, то он должен высказать ему порицание перед всем собранием. Если и это бесполезно, то следует донести об этом ректору, который обязан, созвав школьный сенат, обстоятельно разобрать дело и присудить дерзкого к телесному наказанию; если же он опять окажется неисправимым, то его следует изгнать из общества его учёных собратий. Мы не желаем применения более строгих карательных мер, кроме самого жестокого и страшного — удаления или исключения, как удаляют паршивую овцу из стада, чтобы не заразить других. 10. Наконец, пусть поддержание дисциплины всегда происходит строго и убедительно, но не шутливо или яростно, чтобы возбуждать страх и уважение, а не смех и ненависть. Следовательно, при руководстве юношеством должна иметь место кротость без легкомыслия, при взысканиях — порицание без язвительности, при наказаниях — строгость без свирепости. Законы о соблюдении законов. 1. Так как по опыту известно, что все мы более склонны к злу (особенно в юношеском возрасте) и в течение нескольких часов можем быть до того испорчены праздностью или пороками, что нескоро можем возвратиться к беспорочности духа, то должна быть налицо постоянная и в высшей степени бдительная охрана законов. Иначе было бы безразлично — не иметь никаких законов или не соблюдать их: гораздо хуже, когда разнузданность бешено срывается с цепей, нежели когда она совсем на заключена в оковы [законов]. 2. И так как за законы приходится бороться больше, чем за стены, как мудро имели обыкновенно говорить древние (так как можно жить без стен, но никоим образом государство не может существовать без законов), то нужно считать за нечто непреложное, что благополучие школы состоит в добросовестном исполнении законов. 3. Однако опять-таки не без основания Архизилай говорит: «Где много врачей, там много болезней, и где очень много законов, там много и преступлений». Поэтому благосостояние школы следует полагать не столько в увеличении количества законов, сколько, наоборот, в тщательном соблюдении однажды данных. Отсюда следует, что не нужно легко допускать, чтобы к этим нашим законам прибавляли новые, за исключением разве крайней необходимости; лучше твёрдо соблюдать эти немногие хорошие, общие, однажды данные. 4. И так как Цицерон сказал: «Законы говорят ко всем одним и тем же голосом», — то должно стараться, чтобы законы были одни и те же для всех независимо от личностей. Они не должны являться сетями паука, в которые попадаются маленькие мушки, тогда как большие насекомые и шершни их разрывают. 5. Терпеть в школьном обществе кого-либо испорченного (потому только, что он богат или знатен, или из посторонних соображений, потому что не хотят огорчить его или его родителей), тем более не хотеть удалить из школы небрежного, нерадивого, предающегося пьянству или в каком-либо отношении непристойного учителя — есть несомненный признак расшатанной дисциплины школы.
Труды классиков природосообразной педагогики